А основной отряд будет ждать поблизости. По сигналу тревоги они успеют прийти на помощь. Военная хитрость.
Родная дочь… ладно, она считает его дядей, но ведь все равно – семья?! Как можно поднимать руку на родных?
Ганц вздохнул, устроился в кресле, не спрашивая налил себе морса из графина.
Амалия вскидывается – и понимает: это правда…
– Вот. Сейчас же с тебя сняты все подозрения. Более того, ты совершенно вольна в своей судьбе.
– Барона Холмса? – Джерисон напоминал себе попугая. Причем – глупого. Это надо было прекращать. – Прошу вас, госпожа, назовите хотя бы свое имя, и вы осчастливите меня на всю жизнь!