В ложу вошел Гардвейг. Удобно устроился в кресле, покосился на Тахира, небрежным жестом отослал свиту.
Разведку к бою. И не путать с разведкой боем, когда командир мчится вперед на лихом коне, размахивая саблей. Нет уж…
Интересно, кто это позволяет себе ругать виконтессу?
– Мог бы, мог бы. Поговори с ним. Или, хочешь, я поговорю.
Она прошла в беседку, провела пальцами по скамье, потом вытащила из кармана носовой платок, вытерла им сиденье – и уселась.
Он не оправдывался, не объяснял, он сообщал то, что королям и так было известно. На троне чистеньким и благородным не останешься.