– Быть рядом, но не иметь на тебя никаких прав? – чуть подумав спросила она.
Лежала и думала о том, как необычно сложилась ее жизнь. Еще несколько лет назад она слышала как про самого Петра, так и про Нарышкиных одни только гадости. А теперь она, Мария Голицына – царица, супруга и мать, родившая от столь ненавистного его семье Петра. И не только. Отец до сих пор ядом исходит, видя, когда она прогуливается вместе с Анной. Да и мать тоже. Хотя, признаться, она и сама поначалу ревновала, видя, что ее супруг открыто и не стесняясь делит ложе не только с ней, но и со своей любовницей, родившей ему уже целую ораву детишек – таких же рыжих и кудрявых, как и она сама.
– Мы выиграли, – чуть подумав, произнес собеседник. – Разгром Крымского ханства полный и окончательный. Для Стамбула это очень серьезный удар.
Минут десять Петр, не щадя своего голоса, рассказывал о подвиге, который совершил этот неприметный канонир во время Азовского сражения три года назад. А также о том, что случилось бы, если б не беспримерная самоотверженность простого солдата. В общем, говорил он долго и красиво. Нацепив ему на китель по завершению значок «Золотая звезда героя», срисованный один в один с позднего советского образца, за исключением надписи. Ну и с порядковым номером на реверсе звезды. Пояснив, что эта маленькая золотая звездочка олицетворяет самый возвышенный и добрый символ для каждого христианина – Вифлеемскую звезду, ведь она по канону и была о пяти лучах.
Когда грянул второй залп ядрами, спустя какие-то полминуты, Григория стал пробирать ужас. А секунды потянулись медленно и лениво. Одна за другой.
– Если честно, не вижу, – ответил уже сильно повеселевший телеграфист, – но таких цветов и узора в наших краях ни у кого нет. Да и форма на стрелках новая, петровская. Ее только потешные носят.