В это сословие Петр свел всех людей, которые имели какие-либо формы личной зависимости, причем без градации. Конечно, ему хотелось вообще отменить любую форму рабства как экономически нецелесообразную глупость, так как он стоял за мотивированный, квалифицированный труд. Однако таких резких потрясений общество может и не пережить. Поэтому он решил действовать аккуратно и не спеша.
– Ну, дружище, удивил. Удивил, – с улыбкой Григорий направился навстречу Патрику.
– Ваша сестра переживает, и мы хотели бы выступить посредниками вашего примирения.
– Государь, – обратился к Петру Алексеевичу Федор Матвеевич Апраксин. – Как ты и велел, я построил батальон морской пехоты для смотра. Они ждут тебя на плацу перед казармами.
– Отчего же всех? Только будущих командиров, я ведь над местным телеграфом начальствую. Я вот хоть и из боярского рода, а все одно – проходил через строгий отбор и баллотировку. Абы кого в командиры не выдвигают. Но учат языкам изрядно, благо что учителей в Немецкой слободе живет много. И не только английскому. У нас всех делят на несколько групп по способности да желанию, а потом только начинают занятия. Там и немецкий, и французский, и испанский, и итальянский, и вот ваш – английский изучаем. Устный, правда, для разговоров только. Ежели по потешным порыться, то поди со всей Европой переговорить сможем. А некоторые, самые толковые, второй берутся изучать, только в этот раз либо османский, либо персидский, либо арабский.