Чем дальше мы углублялись в руины, тем мрачнее становилось у меня на душе.
Игрок обнаружен. Наложено проклятие бездействия (5). Каждую секунду здоровье и энергия убывают на пять единиц.
Я вскинул перед собой руки и ударил не задумываясь. Из открытых ладоней, вспыхнув, вырвались голубой и огненный сгустки, устремившись навстречу стремительно приближающемуся тигроиду. «Копье ветра», которое должно было его оглушить, вонзилось в мохнатую грудь и бессильно осыпалось голубыми искрами, истратившись без всякого видимого эффекта. «Копье пламени» отразилось от груди врага под косым углом, как от зеркала, и ушло в воду, заставив ее коротко вскипеть в месте попадания. Из-за системного сбоя я не видел уровень противника, но теперь выяснил совершенно точно – он мне не по зубам. И все же выхватил меч, потому что ничего другого не оставалось – враг слишком быстр, и мне не убежать. Вернее, попытался выхватить, но скрюченные внезапной судорогой пальцы лишь бессильно скребнули по рукояти за плечом. Сразу после залпа руки моментально онемели почти до локтей, сотни холодных иголочек вонзилось в плоть. Какого черта, раньше такого эффекта после применения магических навыков я не наблюдал!
Метрах в тридцати справа по курсу из снега, словно хищно изогнутое лезвие кинжала, торчал острый каменный обломок высотой в два человеческих роста. И на этом острие, внимательно глядя в мою сторону горящими красными глазами, сидела крупная собаковидная тварь, по размеру явно не меньше моей Фурии. Ее мохнатая белая шкура почти не отличалась окрасом от заснеженной верхушки скалы, возможно, именно поэтому я не заметил ее раньше.
Кроху мое вялое шевеление не удовлетворило – проказливая малышка приземлилась мне на лоб и принялась вышагивать как по взлетному полю – хоть и легкая, как стрекоза, а чувствительно.