— Либо он поедет братцу жаловаться, — дети кивнули, давая понять, что братец ясен, уточнять не надо. — Либо обиду проглотит, поймет, что неправ был и кланяться придет.
Колебания боярина были вполне ощутимыми. Но через пару минут он… кивнул!
Как только замуж за Алексея выйдет — тотчас ее в монастырь отправит! Вот ведь дрянь!
Пришлось. Порядка получаса Илья плакался на свою убогость (с чем царевич полностью соглашался), на одиночество (вот тут — простите) и на то, что теперь и заступиться-то за него, сиротинушку, перед царем-батюшкой некому будет. И плавно перешел к тому, что они все-таки родственники, так что не желает ли внучок исполнить свой долг перед дедом?
Симеон также лицемерно покивал — и свалил.
Но дочь Мария рада была видеть. Кивнула на стульчик рядом с кроватью.