Нет, всех игрушек своего времени Софья не помнила. Но вот про кубики с буквами знала. И здесь их не было, а зря. Виселица, эрудит… хорошие ведь игрушки, разве нет?
— Только объясни мне, убогому, чего ты всем этим добиваешься? Уж не прогневайся, царевич, не могу я этого понять…
Золота нет, так оно и не надобно, и оружие дорогое по стенам не развешено, так и на кой оно в кабинете? Перья саблей точить?
— Лешенька, я что-нибудь придумаю… обещаю тебе.
— Мне что — заняться нечем? — вознегодовала Татьяна, но как-то очень неубедительно. Мы можем злиться, ругаться, шипеть, фыркать, но когда речь идет о любимом, о твоем деле, занимаясь которым ту чувствуешь, как у тебя поет душа… тут сложно остаться злым и равнодушным. Татьяна и не смогла.
— Вот. Якобы они эту ветвь проследили до наших дней — кого удалось. И во мне течет кровь Романовых.