— Нет, государыня царевна, Никону патриархом уже не бывать. Зело зол, да и мирское в нем слишком кипит… Гордыню он свою усмирить не мог, захотел власти и над телами и над душами человечьими, вот и поплатился.
— Тетушка, как же я за тебя рада! ОН доволен?
И надобно быстрее забрать ее отсюда, пока она не осквернилась. А заодно и молодых царевен, коим она готова быть воспитательницей… Племянницы все ж! Авось и удастся выбить из них дурь опасную…
Аввакум закивал. Но Алексей опять поднял руку.
Когда Софья собрала воедино все, что ее тревожило, и проанализировала, картина получилась печальная. Товарищ мягко отсекал царевича от остальных, пресекал все его попытки побольше узнать о народе, которым Алексей собирался править, убеждал мальчишку в его гениальности и идеальности, ну и информацию качал до кучки.
Как только малышка выздоровела, и Марфу и Груню попытались удалить от девочки. Сначала — днем. Официально и под предлогом «дорогие гости, не надоели ли вам хозяева…». Куда там… вцепилась — и в слезы. «Неть, не осю… не усю…».