Когда увидел колыбельку с младенцем, когда вошел к Любаве, когда услышал от повитухи, как царица требовала к себе именно Софью, когда увидел руки дочери — с кровавыми синяками.
Последнего выражения, Аввакум, конечно, не знал, но принцип оставался прежним.
Гнев погас, как и не бывало. Софья это затылком почувствовала. Дверь открывалась резко, явно человек, стоящий за ней, был рассержен. Но такая картина…
Миллионы галактик, миллиарды звезд — и кто-то всерьез думает, что творцу есть дело именно до конкретной этой?
И решения его, и слова, и дела, за которые отец его бы не помиловал, до сих пор о Долгоруком сожалея… Царю-то он в друзьях ходил, а только не замечал Алексей Михайлович своей слабости.
И даже ходят слухи, только тссссссс… Говорят, что царь-то на Наташку Нарышкину, Матвеевскую воспитанницу глаз положил! Хотя там и глянуть не на что!