Воин колебался недолго. Взял с царевича слово, что тот позаботится о тетке — и через двадцать минут (можно бы и раньше, но пока письмо было написано, пока чернила высохли, пока печать) уже был на конюшне. Из Коломенского выехать было совершенно невозможно. Толпа не трогала бояр, но любого подозрительного разодрали бы на сорок кусков, просто захмелев от безнаказанности. Поэтому мужчина поменялся одеждой с одним из конюхов, чтобы по дороге не остановили, кое-как продрался через толпу и направился в Дьяково, благо, оно было рядом. Там он сообщил о ситуации младшему Разину, получил от него эскорт в виде четырех казаков — и хороших коней — и помчался в Москву, что было сил. Сам Разин только ругался и ждал известий. Не с его силами было идти разгонять бунт, ой, не с его. Оставалось только ждать.