За этим тяжким размышлением и застало его письмо.
Скажи Софья это чуть другим тоном — и вышла бы брань. Но Любовь отлично поняла девочку. В голосе ее смешивалась грусть по уехавшей сестре — и ожидание чего-то нового. И легкая насмешка. Мачеха…
Дороже всех красавиц на Москве была для него эта девочка.
— Не было там детей, тятенька. Охотник нашел, да мне и принес. Помер он намедни, как есть — помер.
Приручать его надо. Приручать и ставить под свое крыло окончательно. А то и впрямь женить. Но действительно — лучше ведь на иноземной принцессе, а не на своей какой… тогда и отцовская свадьба легче пройдет?
— Тятенька, ежели человек хоть куда бежать готов, то возвращать его — на верную смерть обрекать.