– Не буду спрашивать, как прошло увольнение.
– Не знаю, кому я сочувствую больше. А ты, Ронер?
Помимо такого самообразования, у меня была учеба, которой я уделяла много внимания, полагая, что самый трудный год – это первый. Наивная!
– Да-а-а… А не должна? – не вполне поняла я.
Я избавилась от зверька, только сняв мантию. Повесила ее на крючок вместе с животным и оценила фронт работ. Он оказался немалым. Ужас какой!
Повернувшись к нам, он раздал медные диски (надо думать, плюшки на них хорошие лежат).