Я хотела знать о женщинах из твоего прошлого совсем немножко. Самую малость. Всего лишь что они существовали, что у них были такие-то глаза, такие-то волосы, такие-то биографии и что они все в прошлом. Главным образом я хотела знать, что они окончательно и бесповоротно в прошлом.
– Ким, милая, не могла бы ты сходить на нос в бар? Ты же знаешь эту историю. Видишь, у меня кончилось вино. – И Джим продемонстрировал ей пустую бутылку.
С понедельника по пятницу они разговаривали обо всем. О Боге, о деньгах, о погоде в Варшаве, о том, какой крем лучше всего для смешанной кожи, об Интернете, о генах и хромосомах, о цвете ее волос, об оттенке ее голоса, о методах предупреждения беременности, о музыке, об упадке философии, о математике. О запахе ее духов вечером и утром. Обо всем. Любая тема, если он обсуждал ее с ней, становилась захватывающей. Любая что-то сообщала о ней.
– Помни, это нужно втягивать в себя, а не пыхтеть, словно ты докуриваешь «Мальборо» под душем. Ты должен удерживать этот дым в легких и в желудке, сколько сможешь, чтоб он проник в тебя до самых костей.
Он уже собрался отключиться, но решил войти на страницу CNN и проверить прогноз погоды для Парижа. Он надеялся, что дождя не будет. В Париже в аэропорту ему предстояло получить в «Ависе» машину, которую он заказал из Нью-Йорка, причем кабриолет. Он отстучал адрес CNN в Netscape и в ожидании, когда страница появится на экране, поднес к губам бокал.
Ей вспомнился их первый разговор в Интернете, его несмелость и все, что он ей рассказывал. Он изменил ее мир, начал менять ее… И вот теперь его нет.