Меня выпустили через 48 часов. Обвинили меня во всем, в чем только можно: в попытке поджога общественного здания, нападении на служащего государственной администрации, взломе, а также в попытке отнять валюту. Сначала меня вышибли из университета, а через две недели и из политехнического.
– Милая, откуда ты взялась? Только не говори мне, что Познань уже ожила.
Аня не расставалась с Кацпером. Она спала с ним, разговаривала. Прижимала его к себе, когда плакала, тоскуя по дому. Этот тряпичный паяцик стал для нее олицетворением всего, что соединяло ее с прошлым, с родителями и с тем, что она понимала и что ассоциировалось у нее с безопасностью и домом в Польше. Медсестры рассказали Якубу, что даже перед самой операцией, когда ей уже дали наркоз, Аня изо всех сил прижимала паяца к себе, и лишь с огромным трудом его вынули из ее синих от уколов и невероятно худых рук.
Мы с Витей рассказываем друг другу разные истории. Понятно, знаками. Знаешь, Витя объясняется знаками по-русски. Некоторые знаки у них совсем другие. Так что я заодно учусь у него русскому.
Однако он вспомнил, что хотел рассказать Якубу про Аню.