- Ну, ауры у них есть. Точнее, не совсем так. Аура у них одна на всех, общая. Не скопированная от одного к другому, а просто одна, единая. И разум один на всех.
Интересно, что у них за амулеты-то были? Я и не заметил...
Ни жалости, ни уколов совести эти трое у меня не вызывали, даже презрения или злости к ним испытать не получалось. Наверное, это неправильно, но к подобным существам я всегда относился с безразличием, как к обыкновенным тупым зомби. Назвать мародёров и прочих грабителей людьми не поворачивался язык: человек не будет отнимать последнее у своего же соотечественника. Назвать животными тоже слишком велика честь. Недаром же существовал приказ, согласно которому пойманных на подобном деянии разрешалось судить по законам военного времени военно-полевым же судом, и приводить смертный приговор в исполнение прямо на месте; других мер пресечения для мародёров и грабителей не предусматривалось. Как боевой офицер в звании обермастера, я имел полное право вершить оный суд единолично.
- Тогда так. Я, за мной Обыло, Жегалин и Радыгов замыкающим. Замыкающему в драку не лезть, если только нападать будут сзади, понятно?
Подругой пропавшей оказалась тихая серьёзная девушка лет шестнадцати. Она встретила нас у калитки с растерянным видом, но, кажется, быстро сообразила, что к чему, и понимающе улыбнулась.
За окном серели сумерки. Кажется, дымка здорово уплотнилась по сравнению со вчерашним днём. Тяжёлый туман лип к окну, давая понять, что обосновался он тут надолго, и рассвет не сможет его прогнать. Впрочем, кажется, солнце уже встало; но поручиться за это я не мог. Выстывшая и отсыревшая за ночь комната напоминала пещеру.