Она не сопротивлялась. Она просто не понимала, чего от неё хотят, и на мои попытки подсадить абсолютно не реагировала. Я промучился минуты три, отмахиваясь от сыплющихся на голову вопросов тени из разряда "что ты там забыл?" и "да объясни наконец, что за паника?!", после чего отчаялся и махнул рукой: сделаю всё, что могу, а там - как повезёт.
Старая водяная мельница, подгнившая уже развалюха с рухнувшим в воду колесом, опирающимся на саму мельницу, глубоко и основательно вмёрзла в широкий ручей, на котором когда-то давно была построена. Она производила впечатление давно покинутой, но только на взгляд случайного наблюдателя.
Мы воевали на женских плечах. Женщины собирали на заводах танки и самоходки, женщины не спали сутками в тыловых госпиталях, женщины убирали озимые, строили укрепления, тушили пожары. Женщины ждали. Боги, как же им пришлось нелегко! Ждать месяцами без каких-либо известий, в постоянном страхе, верить практически в чудо... Не хуже ли это, чем передовая?
Любая сложная нежить, в отличие от зомби и скелетов, должна некоторое время "вызреть"; для вампиров этот срок около недели, для личей - больше двух лет. Псарня же "зреет" несколько лет, после чего должна ещё развиться: каждая собака должна получить человеческую душу, чтобы войти в силу. Ещё одна из причин, почему эта тварь не получила широкого применения. До момента окончательного созревания псарня представляет собой отвратительную груду шевелящейся плоти, состоящую из сросшихся тел собак и егеря, и тогда уничтожить её несравненно проще. Мне же досталась "улучшенная версия": получив необходимые души, тварь получает возможность разделяться на составляющие сущности, при этом являясь одним разумом.
Я последовательно, сверху вниз описал свои ощущения, внимательно наблюдая за реакцией целительницы. Она спокойно кивала на каждый симптом и, вроде бы, ничего неожиданного не услышала.
В общем, когда я после ужина (который, к слову, хозяин с видимым удовольствием разделил со мной) уходил спать в предоставленную мне комнату, местный барин остался сидеть у окна в глубокой задумчивости.