Я сначала уцепился за протянутую ладонь, и только потом, уже поднимаясь с опорой на неё и на дерево, сфокусировал взгляд на её обладателе.
За время моего пути женщина от упомянутого колодца, к которому выходила дорога, успела уйти, её место заняла молоденькая девушка.
- Чаво я тебе, справушная бюра? - проворчали в ответ. - Не знаю. А ты иди, иди, не то хуже будет! - последняя фраза прозвучала гулко, жутко. Деревья зашелестели, и огни Ставра будто бы несколько померкли.
С каждым шагом бежать было всё тяжелее, и это не походило на обычную усталость; я заметил эту странную тенденцию уже к концу пути до смутной черноты леса. Было ощущение, будто воздух густеет, и каждое новое движение давалось труднее предыдущего. Сходу разобраться в природе явления не получилось, потому что привычной магии я не ощущал, а останавливаться и проверять было глупо. Оставалось покрепче стискивать зубы и продолжать путь.
- Ну, я бы тоже не был доволен, если бы меня заставили такую махину насыпать, - рассмеялся Генрих. - Тем более, в болоте! Хотя, может, и не было тут тогда никакого болота?
Я опустился на колени возле предполагаемой дыры, упёрся в землю ладонями и навалился на них всем весом. Доманец наблюдал с искренним любопытством, но вопросов под руку не задавал; видимо, и сам не любил, когда его отвлекают от работы, и понимал, что окружающим это может быть не менее неприятно.