Вечер упал, как всегда, негаданно-нежданно, сегодня Влад не пошёл тренироваться с оружием, справедливо полагая, что стоит немного передохнуть, не гонять людей зря, да и рисоваться на открытой площадке ни к чему. Бережёного Бог бережёт. Достал из изголовья кистени - осмотрел. Небольшие шары, размером с мандарин, на цепочках длиной где-то в полторы-две ладони. На шарах - литых - выпуклости в виде пирамидок. Он укрепил цепочки, соединяющие кистень с коротким рукоятями, сделав их сверхпрочными, укрепил ушки, отлитые сразу с шарами - подумал - укрепил оба шара. Затем перешёл к рукоятям - простые деревянные ручки, обтянутые кожей, крепкое сухое дерево с укреплением металлическими кольцами - тоже сделал прочными. Отнёс к постели и положил у изголовья на пол. Осмотрелся - девушки легли, перешёптывались между собой под одеялом, больная крепко спала, за окном было тихо и темно. Он разделся и лёг в постель. Через минут десять, конечно, к нему прибежала Маша, наконец-то дождавшаяся своей очереди, он не возражал и её стоны ещё минут сорок оглашали окрестности избы, хотя она и старалась делать это потише. Но куда там - в любовной судороге разве будешь думать об условностях и соблюдении тишины - так что концерт был ещё тот. Наконец она затихла, сказав только перед погружением в сон: