Ничего. Абсолютно ничего. Скромность этой могилы среди демонстративной пышности прочих бросалась в глаза. Хоть плита была очень маленькая, вокруг нее простирался непропорционально большой свежеподстриженный газон.
Яцек вернулся к телефону с твердым намерением все ей наконец высказать. Поднял трубку. Но это был Якуб.
– Так вот, Якуб, я вернулся, чтобы рассказать тебе короткую интимную историю Соединенных Штатов. Слушай внимательно, потому что этого ты не прочтешь ни в одной книжке об этой изовравшейся стране.
Хотя они были знакомы и дружили уже свыше полугода, никогда еще им не случалось разговаривать так откровенно и искренне, как в тот раз после кокаина. Якуб давно уже хотел спросить Джима, но все никак не решался. Но теперь нерешительность исчезла, и он задал вопрос о Кимберли, про которую Джим ни разу не сказал «моя девушка», «моя женщина» или «моя невеста», но с которой всюду бывал, спал, делал покупки.
Вторая комната справа. Первый стол. Напротив окна.
– Когда я во сне произносила имя какого-нибудь мужчины, то этот негодяй на следующий день женился на другой. Но это было страшно давно, – объяснила Ася без тени эмоции в голосе.