А есть те, что идут наудачу, в первый раз, и не все из них мексиканцы. Идет Сальвадор, Гондурас, Гватемала, даже бразильцы попадаются на этой границе. Многие идут в никуда, просто надеясь как-то пристроиться, и как раз такие – самая группа риска. Прошел он и где-то работает уборщиком в Денвере, Колорадо, или его кости торчат из пустынного песка под кустом – не узнать. А подчас и узнавать некому. И вот таких, похоже, эти нелюди и использовали. Не проверишь.
Огляделся, готовый открыть пальбу по любой угрозе, замер. Ответного огня не было, никто меня не заметил, так что дальше я и дергаться не стал. Если второй противник по ту сторону холма, то локализовать меня по звуку он не смог, этот же холм и не дал бы, размыл бы направление. Так что мне пока особо шевелиться не надо, будем на терпелку давить.
– Вот этот, – сказал он. – Две тысячи второй год. Сто пятьдесят тысяч пробег, но мы его весь сделали… под свои дела, – добавил он как бы с намеком. – Так что проедет сколько требуется. И кондиционер работает.
– Мы их спровоцировали, если честно. – Версия влекла за собой следующую версию. – Они попытались нас убить. Один наш друг погиб, но мы выбили их «энфорсеров». Хуже то, что мозги всей их операции уцелели и покинули страну. Мы так и не смогли их увязать с убийствами. Все, кто на этих фото. – Я опять показал на бумаги.
Что нам делать? Вот это вопрос вопросов. Поскольку мы уже на прямую конфронтацию вышли, нам надо бы еще и инициативу удерживать, а пока она у противника. То, что готовится новый удар, – в этом я ни секунды не сомневаюсь. Нас надо ликвидировать, а меня в первую очередь. А нам надо… нам надо кого-то поймать. И при этом самим не попасть под обвинение в похищении человека, за это здесь много дают, от всей души.
Только это нам сильно усложняет задачу. Потому что мы не знаем, где эти ублюдки живут, и рассчитываем выследить их, «выведя» отсюда. А их тут и нет, может быть.