Он знал, что я близко, и даже видел, но все равно игнорировал. Ему нужно было сперва расправиться с врагами, а уж потом общаться со мной. Я знал, что он придет ко мне, когда немного успокоится.
Третьего декабря 1970 года я тоже искал ее.
Я молчал. Она пристально посмотрела мне в глаза.
Я подавил в себе порыв посмотреть раздел «Инженеры-профессионалы» и решил изучить спрос на неквалифицированную рабочую силу. Таких почти не требовалось. Я едва нашел этот раздел.
Он тронул мой пояс, любуясь мертвым блеском металла, потом взвесил его на руке.
Прикинем, сколько нужно спать для этого. Сейчас, по ее словам, ей двадцать три года, хотя однажды она проболталась, что помнит президентство Рузвельта. (Ну ладно, пусть будет двадцать с хвостиком). Значит, если проспать лет семьдесят, она уже будет в лучшем мире. Для верности лет семьдесят пять. Правда, геронтология тоже не стоит на месте. О ста двадцати годах уже поговаривают, как о «естественной и вполне достижимой» продолжительности жизни. Значит, спать нужно лет сто, а я не знал, возможно ли это.