Во-вторых, особого внимания заслуживает обсессия, связанная с чистотой. Для Цукерчека грязь – это агрессивное вторжение нечистой внешней среды. Любая неаккуратность, запачканность мучительны.
Со свалившимся с неба, вернее вынырнувшим из морской пучины капиталом Эраст Петрович поступил обдуманно и логично – уж Путь так Путь. Выбрал самый лучший город на земле, самый лучший квартал в самом лучшем городе и самую лучшую квартиру в самом лучшем квартале самого лучшего города: поселился в верхнем, мансардном этаже старинного дома на рю Риволи, с террасы которого открывался вид на Сену, Лувр и парк Тюильри.
– В монастыре живут не для того, чтоб нравилось, а чтобы крест свой нести. Я тут над всеми после игуменьи старшая. А в большой обители иеромонахинь много. Но вы, сударь, не глядите, что сейчас подо мной всего три овцы паршивых: старуха слепая, девчонка балованная да дура несмысленная. Вот объявят меня законной настоятельнцией, я Утоли-мои-печали в истинную славу введу! – Еввула оживилась, очевидно, заговорив о том, что ее больше всего занимало. – Место здесь золотое, намоленное, самим Господом под обитель обустроенное. У нас в губернии есть знаменитый мужской Новоараратский монастырь на Синем озере. Тихий остров строгой жизни средь вод. Так же можно и Утоли-мои-печали поставить, только для женщин. На всю Россию слава пойдет! Места здесь немного, но скит можно расширить и перегородки поломать, чтобы все обитали общежительно. Можно и еще один корпус поставить. Я прикинула: тридцать инокинь расселятся, в тесноте, да не в обиде! На берегу, где больница, постоялый двор для паломниц построим. Источник у нас есть, со сладкой водой. Освятить – и…
– Я вижу, методы тайной войны в самом деле сильно изменились. Раньше в мирное время разведки так легко не убивали.
Высота вулкана почти полторы тысячи футов. Это, наверно, часа три. Подняться к самой кромке кратера. Поглядеть, как светится в ночи лава – и обратно. Вниз получится раза в два быстрее. Нормально. Еще останется часика четыре поспать до подъема.
Питер начал мягко так, извиняющимся тоном. Он, мол, дядя малютки Белл, только что прибыл на остров. Надо было, конечно, дождаться побудки, но не утерпел, давно не видел любимую племянницу – рано утром постучал ей в окно, она к нему и выпрыгнула.