– Эти две массы можно представить в виде пластин конденсатора, несущего определенный заряд времени. Сближаем их… Чвак! – и одна из них оказывается в прошлом. Но мы никогда не узнаем, какая из них где. И что хуже всего – ты не сможешь вернуться.
Тут она начала рыдать. Слабой рукой она взяла носовой платок, потом отбросила его – лейтесь слезы!
Проблема Пита снова встала, когда мы с Беллой стали обсуждать, где мы будем жить. Она еще не назвала дня нашей свадьбы, но мы, тем не менее, тратили массу времени, обсуждая всяческие детали. Я хотел завести небольшое ранчо неподалеку от нашей фабрики, а Белла предпочитала квартиру, пока мы не сможем купить виллу в Бель-Эр.
– Черт возьми, но ведь нуль-гравитацию рассекретили!
Тюрьмы изменились в лучшую сторону. Там было тепло, и тараканов, похоже, всех вывели.
Когда Чак учился на последнем курсе Колорадского Университета, он подрабатывал на должности лаборанта. Сначала он работал в лаборатории, занимавшейся низкими температурами, но потом Университет занялся разработкой выводов Эдинбургской теории поля и выстроил в горах большую физическую лабораторию. Шефом Чака был профессор Твишелл, доктор Хьюберт Твишелл. Он упустил Нобелевскую премию и поэтому остервенел.