– Пусть объект выйдет в коридор. Возьму, как м-миленького. Вы только проследите, чтобы кто-нибудь случайно под пулю не сунулся.
Мистер Наполеон повернул рычажок возле одного из окошек. Беллинда сразу узнала место: ванная в чертоге профессора Кранка.
– В зале будем брать? – спросил в ухо Павлов, зачем-то перейдя на шепот, хотя наблюдали через окно. – Тогда надо поставить кого-то с той стороны кухонной двери. На случай если кинется бежать.
На пятый день пути Эраст Петрович расстался с железной дорогой и почти сразу провалился вообще в доисторическую эпоху.
– План, должно быть, секретный? – осторожно спросил Фандорин. – Честно говоря, я не п-представляю, как можно сотней, да хоть бы и двумя сотнями десятиметровых подводных лодок…
Выше находился трюм, грешное и нечистое чрево «Юниверса», где шестьсот переселенцев из Восточной и Южной Европы за свои жалкие пятьдесят франков с носа теснились в темных отсеках, среди развешанных детских пеленок, узлов с грошовым барахлом, чугунков с кастрюлями, которые зачем-то понадобилось тащить на другой конец света. Чрево, как предписано природой, смердело и издавало малоприятные звуки: там орали младенцы, кто-то вопил пьяные песни, кто-то визгливо бранился.