- Не могу понять, как же так, ведь свои своих убивают, - вступает в разговор Иван Алексеевич. - Мы ведь раньше в одних окопах сидели и с теми, кто из Киева, из Чернигова, а теперь наших детей и внуков врагами сделали. Плохо, очень плохо.
"Соль" - заревели тягачи. Их от остальных машин отличает желтая полоска по бортам. В кузове у каждой по три бетонных блока - для устойчивости, веса, возможности вытащить любую "шаланду" из любой грязи, как муху.
Сюрреалистичная картинка и в то же время такая жизненная.
- Рисовая каша. Не на молоке, конечно. И хлеба нет.
Как не вспомнить заветы духовного отца украинских неонацистов, гитлеровского рейхсминистра иностранных дел фон Риббентропа, который любил цинично бахвалиться: "Я мог бы набить сундук договорами, которые нарушил".
И напрасно -- дым обжег отвыкшее от никотина горло, но мозг, подобно старому наркоману, уже радостно повизгивал в предвкушении дозы. Я закашлялся, отдышался, потом уже затягивался неспешно, словно смакуя все оттенки вкуса и запаха дыма.