– А когда его можно будет пустить на конвейер?
– А чья же еще? Никто другой не знал, насколько он важен. Эта куча дерьма! Говорила я Майлзу, что нельзя держать его в гараже.
Я машинально прочел все это. Об анабиозе я знал столько же, сколько все прочие – и много, и мало. Прочел популярную статейку и раза два или три находил в утренней почте рекламные проспекты страховых компаний. Обычно я выбрасывал их, не читая. Они трогали меня не больше, чем реклама губной помады.
– В нем не было нужды. Она получила акции за сверхурочную работу для фирмы.
Одно это должно было насторожить меня, ведь, по ее словам, она не знала, о чем собирался говорить Майлз. Но это меня не насторожило. Я верил ей, черт меня побери! Она подошла к сейфу, набрала шифр и открыла дверцу.
Но я-то знал, в чем дело, и несколько раз пытался объясниться с Рикки. Вы когда-нибудь пробовали обсуждать с подростком тему, на которую он не желает говорить? Честное слово, вы будете надрывать глотку в Эхо-Каньоне, но и в этом будет больше смысла. Наконец, я уверил себя, что все это пройдет, как только Рикки узнает, какая Белла милая и хорошая.