— Через час по нашему времени сам вернешься, не может душа больше часа в мире мертвых оставаться — нетерпеливо сказал годи, топоча ногами, одетыми в мягкие черные сапожки без каблука — Пей давай!
Но если печати будут сломаны, тот, кто это сделает обретет достаточную мощь для того, чтобы призвать Ушедших богов в этот мир.
— Киф, ты как? — я обернулся (блин, больно) и увидел незнакомого мне человека, который прислонил дуло пистолета к боку довольно крепкого блондина с очень красивым породистым лицом, перекошенным невероятно злобной гримасой.
— Заканчивай — попросил я его, поднимая счетовода на ноги — Довел человека до судорог.
Как же тесен мир — думалось мне, когда я прислонился к стене дома и прикуривал сигарету.
— А я Харитон — дзынькнул я своим бокалом об ее.