Но когда тащишь на себе человека, организм расходует большое количество сил, что вызывает усиленное потребление кислорода. Туман успел пройти три четверти тоннеля, когда воздух в баллоне закончился. Пришлось прислониться спиной к стене тоннеля, удерживая таким способом лежащего на плечах Рентгена, и заменить водолазную маску с загубником на противогаз. Стремясь не терять драгоценных секунд, Берёзов не стал избавляться от акваланга и тратить силы на снятие-подъем раненого. Едва плотная резина противогаза сдавила голову, Иван сделал мощный выдох, выдавливая через выпускной клапан попавшую под маску ядовитую атмосферу Эпицентра, и двинулся к цели. Нехватка кислорода сказалась мгновенно. Легкие быстро начало жечь, в голове зашумело, тусклое красное освещение тоннеля сливалось с плывущими перед глазами кровавыми кругами. Пройти несколько десятков метров оказалось настолько тяжело, что дважды Иван был на волоске от потери сознания. До слабо мерцающей стены инопланетного шлюза он дошел скорее на упрямстве, нежели на дыхании. Туман остановился у зияющего пролома и с трудом удержал равновесие. В голове надрывно гудело, воспаленные глаза слезились, и окружающий мир представал человеку сквозь кровавую пелену. Раненый на плечах будто весил тонну, ноги дрожали от перенапряжения, колени подгибались, легкие нещадно жгло. Но там, внутри, по-прежнему было светло и пусто, лишь тело академика Лаврентьева сидело в своем кресле посреди шлюза, уставившись в никуда пустым взглядом, словно замороженное.