– Скажи ему, пусть раздевается, – пожал плечами Иван. – Выжмем, раз надо беречь. Тимур, нас здесь патруль не заметит?
– Я понимаю, что ты уже один раз чуть не сел за это твоё отношение к вселенской несправедливости, – вздохнул контрразведчик. – Так же, как понимаю, что мы с тобой тоже являемся теми самыми клерками. Но мы хотя бы что-то делаем. Посмотри на других. Они не делают ничего. Только языками болтают, ну, ещё могут плакатиками потрясти, но таких уже гораздо меньше. Вот только собака лает – ветер носит. Они могут ныть на своих диванах сколько угодно, а Крабский снова избрался. И знаешь что? Это я тебе по секрету говорю, как лицо осведомленное, обычно на его выборах подтасовок нет. Потому что они не нужны. Явка избирателей едва шестьдесят пять процентов. То есть почти половине страны вообще плевать, кого там выберут.
– Да, да! – поспешно подтвердил красноухий. – Я всё понял, дядя! Всё сделаю! А что делать с экстремистами на площади Жилого квартала, они там покрышки жгут…
– Показания он даст, – заявил Рентген. – В этом можно не сомневаться. Не в его интересах усугублять своё и без того критическое положение.
– Первое: операцию должны готовить лично вы. Никто из местных карьеристов не должен знать об этом, не то информация утечет в другие группировки ещё на стадии разработки операции. Естественно, генералу Белову они доверяют, потому что есть вы.
– Что это? – выдохнул Тимур, вцепившись в стоящее впереди сиденье.