Единственным плюсом стало посещение общественной кузницы. Помимо меня там были три игрока. Бугрящиеся мышцы, потертые фартуки, прочее и прочее. Все свои сбережения в виде восьми серебряных отдал игроку-полурослику с походным набором кузнеца за починку своих искалеченных кастета и башмаков. Просить показать себя в работе не рискнул. Нечего привлекать к себе лишнее внимание.
Собственные изделия в ваших руках получают бонус.
Под эти мысли, да и не только, я орудовал кулаками, вышибая из стены мелкий щебень и кровь вместе с хитами из себя. Кастет с правой руки снял, чинить-то мне пока свое добро негде. Правда, есть у меня с собой походная кузница, вот только боюсь, банальным постукиванием по кастету его не починишь, а вот сломать – сломаешь.
Спокойно, если меня не убили сразу, значит, все можно решить мирным путем. По крайней мере, хочется в это верить.
Не веря своим глазам, закрыл их и сделал глубокий вдох. Пахло пеплом, нос приятно щекотал морозный воздух, а слуха касался едва различимый шелест ветра. Даже при условии, что уже у нейрошлемов не было таких понятий, как графика и удобство контроля, в капсуле все было… реальней и живее! Единственное, что портило впечатление, так это надгробие у моих ног. Изломанная временем плита с вырезанной надписью: «Не стоит страшиться смерти, если и жизнь была пуста».
Не самый веселый опыт, когда друзья, и даже девушка, отворачиваются и просто вычеркивают из своей жизни. И ведь злился не столько на них, сколько на себя – не очень-то они и старались изображать друзей, а я верил.