— Благодарю Вас, сеньор Мендоса! Если захотите посетить нас, мы всегда рады гостям. А пока разрешите откланяться. Если у нас появятся еще какие-нибудь важные сведения, мы их сразу же сообщим. Поэтому, я считаю целесообразным отменить наши прежние договоренности о запрете высадки на берег. Иначе мы можем просто не успеть сообщить вам важную и срочную информацию. Слава господу, эти нечестивцы напали сначала на нас, а не на вас, и получили по заслугам. Но поскольку с нами у них ничего не получилось, в следующую ночь они могут прийти к вам. Надеюсь, вы не позволите застать вас врасплох. До свидания, сеньор Мендоса! И храни Вас господь!
Все удивленно уставились на Прохорова, вылезшего с предложением. Сказанное было настолько неожиданным, что на несколько мгновений в рубке воцарилась тишина, а потом разразился хохот. Карпов же отеческим голосом начал внушать.
— Так сидел бы и дальше дома, солдат! На свою нищенскую зарплату! Много тебе наше родное государство дало, когда из армии выперло? Неужели не понимал, что такие деньги за охрану платить не будут? Сказал бы спасибо, что из «бэ-эм-пэшек» и КОРДов всех положили, и мы без потерь обошлись! Может, ты сейчас и о правах человека вспомнишь? Или, о слезе ребенка? Правозащитник херов! Это такие, как ты, «перемирия» объявляли, как только мы «чехов» прижимали!
Когда второй помощник убежал с мостика вниз, вызвал машину. Вахтенный второй механик тут же ответил. Весь экипаж «Тумана» знал, что надо быть готовым к крайним мерам, поэтому расслабляться сейчас нельзя.
— Как где? В трюме, естественно. Там столько ценностей, сколько сейчас во всей Европе нет.