— Десять минут третьего, сэр, — ответил слуга, сонно щурясь на часы.
— Нет, Гарри, — не сразу ответил он. — Домой я вернулся только около трех.
— Ах, милая Глэдис, все пути ведут к одному.
— Вот чудеса! А я-то думал, что ты всю жизнь будешь любить только свое искусство.
— Что ж, может, вы и правы. Ну, прощайте, Дориан. Вы — единственный человек, который по-настоящему имел влияние на мое творчество. И всем, что я создал ценного, я обязан вам… если бы вы знали, чего мне стоило сказать вам все то, что я сказал!
Дориан вышел из комнаты и стал подниматься по лестнице, а Бэзил Холлуорд шел за ним. Оба ступали осторожно, как люди всегда ходят ночью, инстинктивно стараясь не шуметь. Лампа отбрасывала на стены и ступеньки причудливые тени. От порыва ветра где-то в окнах задребезжали стекла.