— Здесь есть жизнь, — сказал он Алхимику. — Мне неведом язык пустыни, зато мой конь знает язык жизни.
Все смолкли и внимательно выслушали старика. А тот обернулся к Сантьяго, и на этот раз на лице его юноша заметил отчужденно-холодное выражение.
Алхимик минут пять что-то чертил на песке, а Сантьяго тем временем вспоминал, как повстречал на площади старого царя, и ему показалось, что с той поры прошли многие-многие годы.
— Затем, что мне много о них говорили, — ответил Сантьяго. Сокровища превратились в горестное воспоминание, и он старался не думать о них, потому и не стал рассказывать хозяину свой сон.
Арабы рассмеялись. Они привыкли к силе войны и не верили, что ветер может быть смертельным. Однако сердца их сжались испугом. Все они были люди пустыни и боялись колдунов.
«Надо быть готовым к сюрпризам погоды», — подумал Сантьяго, испытывая благодарность к своей куртке.