… Скорчившееся на полу тело, судорожно пытающее вдохнуть, пальцы, скребущие по камням пола, стремительно бледнеющее лицо, перепачканное кровью… с ужасом наблюдающие за происходящим слуги и домочадцы. И барон, с каменным лицом описывающий симптомы отравления вытяжкой из корня вагры. Лишь в последний момент, когда Рэйчел уже практически затихла, в руку ей лег маленький флакон.
— И тащит с собой три телеги всякого хлама? — иронично приподнял бровь Мэт. Этому жесту он у лучника научился, — Мне показалось, или обозников там больше, чем воинов?
— Скучаешь? — я обнял хрупкое тело, почувствовав исходящий от любимой жар даже сквозь камзол.
Ага, сейчас! Целительнице–то я доверяю, но если кто–нибудь другой до них доберется? Все же магия крови одна из немногих, к которым у меня нет иммунитета.
— Муж мой, откуда такой слог? — Отложив письмо, Тин весело взглянула на меня, — Никак вы коротали ночь за сборником рыцарских баллад?
Как же меня достали все эти балы и приемы, кто бы знал! За месяц вынужденного безделья, кажется, ни одного дня не прошло, чтобы мы куда–нибудь не выезжали. Началось все с торжественного посвящения новых рыцарей в ордене Лилии. Чувствовал я там себя до ужаса неуместно, как ворон в стае голубей. К тому же в белых, свободно ниспадающих орденских одеждах я был похож на моль–переростка. Уж не знаю, выбран ли цвет, как символ чистоты, или просто белые одежды выгодно смотрелись со смоляными локонами леди–командора, пост которой занимала по традиции супруга монарха. А потом понеслась череда званых вечеров, которые выматывали сильнее, чем схватка с демоном.