Совсем рядом мелькнула короткая вспышка, в ресторанчик вывалилась Кэлен, красующаяся в одном лишь купальнике.
— Посмевший угрожать ЕЙ! — взревел бородач, обильно выплевывая слюну — ЕЙ! Посмевший воспротивиться ЕЙ! ЕЕ велению! Умри же!
Глубокой ночью, за десять часов до семи утра завтрашнего дня, мы завершили наши совместные похождения. Время вышло. Можно было бы и продолжить, сражаться в темноте нам не привыкать, но я очень сильно боялся словить «затухание» после попадания в «запределье». Поэтому мы остановились и, вернувшись в Люцерновый холм, зашли в последние два места следуя намеченной программе. Сначала задержались в самом лучшем магазине экипировки, где оба оделись по максимуму.
Став чуть более живучим, остальные пункты я разбросал по основным и самым важным для меня характеристикам. Таким как мудрость и интеллект, поделив их примерно поровну. Тридцать четыре ушло в интеллект, остальные в мудрость.
Покачав головой, я взглянул в океан и различил среди подсвеченной багровым закатом воды блеснувшую позолоту на массивных плечах и клешнях. А вот и крабберы с дарами. и их много — не даров, а крабберов. Прямо‑таки целая толпа к нам топает по ровному песчаному дну.
— Черт… черт! — Черная Баронесса задумчиво потерла переносицу указательным пальцем, заглянула мне в глаза и вкрадчиво попросила — Рос, милый, расскажи об этой сделке в подробностях. Очень тебя прошу. А потом все обсудим еще раз.