— Война — коротко ответил я — Садись, выпьем!
— Не все — ободрил я ее, указывая на виднеющиеся на экране одни из ворот города, из которых вытекал жидкий поток беженцев — Но да. погибли многие. Война штука такая. А вот Баронесса. думаю, она сейчас в дикой ярости. Рвет и мечет, из «нюш» палит в разные стороны, меня через каждое матерное слово вспоминает. гы — ы-ы — ы.
В месте, которое указал нам толстый зеленый палец, среди ленивых волн показалось нечто темное. Поднялось еще выше, и я понял, что это поставленный вертикально трезубец с насаженной на него толстой рыбиной с багровой чешуей и черными плавниками. Поведя глазами, я осознал, что вижу уже четыре трезубца расположенных по углам квадрата, и на каждом из них было по точно такой же багровой рыбе. Не ломая квадрата, трезубцы медленно двигались к нам, одновременно поднимаясь все выше.
— Тогда портуемся, братья… и сестра! Акальроум ждет нас!
— Да как же не из‑за нас? Из‑за нас началось все это!
О да, с этим я был согласен. Красная армия никогда не спит.