Более двух десятков бронированных вертолетов попытались стереть с лица земли непокорный Славянск, но и сами нарвались на шквальный огонь.
Неясный шум на первом этаже отдается эхом, один из террористов у электронного турникета высовывается посмотреть. На него стремительно прыгает Марс. Это и спасает бандеровца. Потому, как высокое и широкое окно между вторым и третьим этажами разлетается сверкающими стеклянными брызгами, и внутрь влетают устрашающе-черные бронированные фигуры. Компактный штурмовой автомат в руках Македонца шипит рассерженной гюрзой, выплевывая смертоносный свинец. Второй террорист за турникетом на пролет ниже валится ничком, его спина превращена в кровавое месиво. Этот уж точно не выживет! Бойцы стремительно и бесшумно бегут вверх по лестнице, по коридору, готовясь вступить в решающую схватку с бандеровскими ублюдками, захватившими заложников.
Ho настоящей головной болью для украинских и русских летчиков были «беспилотники». Вдобавок к 66-й американской бригаде военной разведки, которую вышвырнули из-под Кировограда, на территории Польши развернули еще несколько эскадрилий разведывательно-ударных «беспилотников» MQ-9 «Reaper», и это не считая «чисто разведывательных» RQ-I Predator. И теперь эти «гребаные птички» вились вокруг Ровенской АЭС и запретной зоны вокруг нее, как мухи вокруг известной субстанции.
Но рядовым «гвардейцам», естественно, такие «мелочи» не сообщали.
Правда, чтобы добиться ювелирных, снайперских попаданий, пилотам приходилось налегать на ручку управления. Пушка, хоть и стояла в центре масс, но была все же смещена от продольной оси. Поэтому каждый выпущенный снаряд разворачивает вертолет на полградуса, а отдача в пять тонн все же весьма ощутима. Но борьба с недостатками — это вопрос привычки и мастерства пилотирования. А вот сильные стороны русского оружия были более чем очевидны.
Вот потому-то и отошел от преступной «коалиции» устроителей переворота старый и более умудренный жизненным опытом паук, уполз B свою паутину. Олег Тягнибок — несомненный враг, но и врага можно уважать. Он вовремя отмежевался от «псевдореволюционного угара», сумел сохранить верность собственным словам. Хотя и за все сказанное его следовало бы повесить: враг остается врагом.