— Тарас, тебе бы поэмы писать, Кобзарь ты наш в бронежилете!
Психологи и медики оказывают помощь двоим освобожденным заложникам.
Оставались примитивные, но от этого не менее страшные «растяжки». Тонкие нити крепились к самим аварийным поглощающим стержням. Они проходили также и через тензометрические датчики, так, что здесь была реализована схема дублирования. Да, просто так — не подступишься, а время идет… Секунды до ядерного Апокалипсиса утекали песчинками двуокиси урана.
В пятнистом натовском камуфляже, с синежелтыми шевронами и эмблемами с трезубцем, они выглядели грозной силой. С виду..
— Пан командир, примерно половина «бэтэров» неисправна! Им после марша нужно не техосмотр проводить, а ремонт с заменой деталей и узлов. Т-твою мать! Техника — хреновая, маслосистемы текут, двигатели греются… У одного вообще рулевая колонка полетела! — сказано это было по-русски, хотя «уставным» языком общения в Нацгвардии был украинский. Но сейчас — не до языковых инсинуаций.
Сидевшие внутри нацгвардейцы держались с непроницаемыми лицами, но во взгляде то и дело проскакивала неуверенность. «Народ не с нами — народ против нас!» — это утверждение киевлянина Михаила Афанасьевича Булгакова было сейчас очень актуально.