Но постепенно стрельба стихла и с той, и с другой стороны.
— To есть, если заминировать верхний блок…
Секундная стрелка, подрагивая, обежала круг по циферблату, без пяти минут восемь.
Разминирование, похожее на сложнейшую хирургическую операцию, шло своим чередом.
И подумал, что времени у него как раз может и не оказаться. Тяжело вздохнул. Полковник Онищенко напоминал незабвенного Тараса Бульбу: природная украинская упертость характера, впитанная в кровь бесшабашность предков-казаков, хитринка и в то же время — болезненное чувство справедливости, уязвить которое было себе дороже. Подчиненные его так и звали за глаза. Да еще за его извечную присказку: «Чем я тебя породил — тем я тебя и убью»!
Полковник проверил все: и полевые кухни, и санчасть, и запасы продуктов. Он потер пальцами покрасневшие веки, спать хотелось неимоверно! Ожидание неизбежного штурма каждую ночь выматывало похлеще реального боя…