Император дернул щекой, будто отгоняя настырную муху, и продолжил говорить.
Китарион подошел ближе и отшатнулся от омерзения. Трупы были изуродованы до неузнаваемости, у женщины не хватало ноги до колена и кисти левой руки, но она продолжала стискивать свое дитя, до последнего защищая его от лютой смерти.
— Величайшее соизволение его величества, — пробормотал генерал, сплевывая, — повелеваю занять Черную Цитадель до первых снегов. Будь все оно проклято!
Шахрион улыбнулся уголками губ. Кажется, еще месяц назад порядок цифр был несколько иной. Да, от излишка скромности Гартиан не страдал никогда, и у него были все основания для этого — гений, как-никак.
— Могу я присесть? Хочу спросить кое-что.
— Она красивая, — согласился юноша. — Эльфы сделали фонтан для вас?