— Говорят, что он был безумцем, который ненавидел все прекрасное.
— Я в высшей мере не люблю, когда мне говорят, что я не прав, особенно если это происходит в тех случаях, когда верно обратное, — озвучил он свои мысли.
Враги, увидев приближающихся всадников, бросились врассыпную к лагерю, за щиты пехотинцев. И спешенных рыцарей. Гашиэн вытащил из седел добрую половину своей конницы, и благородным всадникам пришлось укоротить копья и снять шпоры. Наверное, сейчас они вне себя от ярости из-за такого унижения.
«Не ее одну», — подумал Шахрион. — «Элиренатию он все-таки прихватил с собой за компанию».
— Ты не в себе, владыка. — От удивления у шамана пропала всякая почтительность. — Как ты собираешься воевать против всего мира, да еще и победить, если у тебя подданных мужчин меньше, чем солдат у одних только котов?
Шахрион с большим трудом достал карту и разложил ее строго в центре большой магической фигуры, начертанной золотым песком. Сам он рухнул рядом.