— Едут, едут, — с трудом отдышавшись, промямлил Лисирион.
— А вот и сами башни. Произнес император. — Шесть штук — много. Когда наши камнеметы смогут стрелять по ним?
Ему не спалось — стоило закрыть глаза, как перед глазами возникали толщи земли, через которые он пробирался на свободу, в уши ударяли крики и мольбы, а во рту возникал привкус крови. Императора бросало то в жар, то в холод и трясло, словно при лихорадке. Через час безуспешных попыток увидеть нормальный сон или хотя бы провалиться в забытье без кошмаров, он поднялся, оделся и вышел наружу.
— Да, о величайший, проходи, — склонился в поклоне один из гоблинов. — Прошу, проходи.
— Понимаешь, сынок, — медленно начал он. — От встречи с его величеством Гашиэном я ожидаю нечто большего. У него шесть дочек, причем все уже на выданье. Ты тоже мальчик большой.
Новые стрелы сыпались с чудовищной скоростью и уже люди стали жертвами этих длинных — в локоть-полтора — вестниц смерти.