-Ты только что сказала, что мы расстаемся. Любой другой считал бы себя свободным немедленно, я же даю тебе целый год, чтобы передумать. Я тебя очень ценю.
Закончив работу, я потянулся, хрустнув костями, и выбрался на палубу сушиться. За то время, что я провел в трюме, на корабль вернулись вспугнутые мной чайки, когда я поднялся обратно, они возмущенно заголосили и сорвались прочь.
-Пойдем. - согласилась она, и, не выпуская ярко светящихся цветков, полетела чуть впереди. Иногда она попадала в луч моего фонарика, и тогда ее голубенькие крылья сверкали, как пара листиков слюды.
-Почему? - спросил я. Фея объяснила, пусть не академическим языком, но правильно.
А ведь я даже не помню, как я выглядел раньше, подумалось мне. Не очень-то любил в зеркало смотреть. И фотографий не осталось... вообще нигде.
Их прикосновение было... никаким. Они не были ни теплыми, ни холодными, ни гладкими, ни шершавыми, не мокрыми и не сухими - я ощущал давление, но больше не ощущал ничего, разве что электрическое покалывание было там чуть сильнее.