— У короля есть одна премерзкая черта — он окружающих видит насквозь. И… — пауза, — он бы не стал угрожать, что отдаст Рию Танаэшу, если бы не был уверен, что принц от такого не откажется. Это ведь не брак, это «приз» на одну, две, три ночи, тут уж как сиятельный принц пожелают.
Я покорно доела суп, после без слов выпила снотворное и, проваливаясь в сон, думала лишь об артефакте, который продолжала сжимать в кулаке. Действие Эль-таима ощущалось почти физически — слабость медленно, но верно отступала, в голове прояснялось, дышать становилось все легче, и сон мой был здоровым, так как артефакт напрочь ликвидировал состав снотворного.
— Я переговорю с лидерами оппозиции, но… — советник короля посмотрел на Норта, — если хочешь знать мое мнение — так действуют отступники. Что-то такое мелькнуло в сознании, еще когда я первый доклад, переданный твоим отцом, читал, а сейчас все больше убеждаюсь — это магия Тьмы. Умертвия ее чувствуют, вот и этот… орк ощутил.
— Артан не солгал, — прошипел Норт, — этого ублюдка во многом можно обвинить, но не во лжи!
Однажды мне приснился страшный сон — будто я в подземелье, к моим венам правой руки тянутся странные прозрачные трубки, по ним бежит кровь, а вены на левой рассечены вдоль запястья, и мне мокро и липко… А потом голос дяди Тадора: «Это просто сон, Риа, плохой сон, все хорошо, спи».
— Ты не сказал «ее грязное происхождение».