И вот тогда я действительно заснула, почему-то с улыбкой.
Две пары тончайших перчаток из черной шелковой нити были торжественно мне протянуты.
С этого момента я была потеряна для всего мира. И больше никаких эмоций, никакой спешки — сосредоточенность, внимательность, четкость сознания. Я вчитывалась в каждое слово, а когда поняла, что не знаю перевода двух из пяти, начала читать вслух и память сработала. Я словно воочию увидела себя, сидящую перед камином на коленях у дяди Тадора, его, читающего мне сказки очень оригинальным способом — строчка из книги и тут же ее перевод на языке вечных, строчка из книги и снова перевод… Тогда, в детстве, я не могла сказать, какая сказка мне нравится больше — на родном чуть напевном языке или на грубоватом, с обилием шипящих и рычащих звуков языке вечных. Мне нравились они оба, первый делал историю яркой и красочной, второй — сложной и многогранной…
А я попросту лишилась дара речи, потому что стоило нам войти, к нам обернулась толпа сверкающих и сияющих наградами, золотыми цепями, символами рода — придворных.
И в следующее мгновение внезапно вспыхнул огонь. Яркий, голубой, отрезавший нас по кругу от всех присутствующих. Вздрогнув, я прижалась к Норту, и он обнял за плечи, отведя от огня и расположив перед собой, но мне все равно было жутко.
— Только не забудьте, герои, вернуться к половине десятого, — попросила я.