— У принца Танаэша Эль-таим есть. Он был подарен принцу в день его десятилетия и с тех пор исправно защищает наследника. Так что мне придется очень постараться, чтобы изготовить нечто, столь же сильное.
— Да какая разница? Все равно ничего не получится, эти сборища давно стали достойным поводом для пьянки и не более. Или ты реально веришь, что мы сумеем заставить сердце Некроса биться? Смешно, Сив, оно мертвое, сделать мертвое живым — нереально.
— Сказочку про пьяную отвагу дознаватели, конечно, съедят, не подавятся, — взгляд светло-серых словно выцветших глаз напугал до дрожи, — да только меня не обманешь. Ты артефакты изготовила, милая, — чувствую, что начинаю дрожать сильнее, — причем что-то весьма действенное. Весьма… Заподозрил бы Эль-таим, — старик усмехнулся, — да только он против тьмы изначальной не выстоит, а твоя поделочка не просто блокирует — впитывает полностью.
С тихим стоном сполз по стене вниз ректор, сел, согнув колени и упираясь в них локтями, внимательно посмотрел на меня. Гаэр-аш едва дышал, на его лбу сверкали бисеринки пота, глаза сейчас казались столь же синими, как и полурасстегнутая рубашка, в разрезе которой было видно, что шея и грудь ректора тоже взмокли. И не удивительно — паутинка защитной магии до сих пор оплетала всю громадную пещеру, и я даже представить себе не могла, какой силой нужно обладать, чтобы сотворить и удержать такое! А еще я понимала, что сейчас начнется моральная порка.
Отступив на шаг, я нервно огляделась — и стало ясно, почему этот пренеприятный разговор с дознавателем никого не заинтересовал — некроманты были заняты поисками, а заклинания подобного уровня требуют сосредоточенности. Вот почему столь нагло повел себя лорд Нардаш. Но в то же время, мне казалось, ректор так же занят поисками, а получается…
— Я не из тех, кто прогибается под обстоятельства, — стараюсь говорить спокойно, не обращая внимания на болезненно горящую кожу.