– Не, погоди, солнце. Я вот тут с одной из них на пороге стою и войти не могу. В собственный дом, между прочим. Объясни, пожалуйста, своему персоналу, что если я кого привела, то надо впускать.
Мама еще некоторое время сопротивляется, но наконец общими усилиями мужики утрамбовывают ее на лошадь. Я иду следующим номером. В принципе, я уже привыкла ездить верхом, но по случаю парада придется сидеть вполоборота, и седла нет. Ох уж мне эти церемонии…
– Надеюсь. Он вообще какой-то нервный сегодня был. Что-то мне кажется, этот его психоаналитик не столько помогает, сколько душу бередит.
– Красота-а, – выдыхает Унгуц, не заметивший ничего вокруг. – Да тебе, мой мальчик, все прежние Императоры завидовать должны. Эй, художник… как тебя, Бэр, если не ошибаюсь? Молодец, парень! Учитель твой вполовину так хорошо не смог бы. Я скажу Асундулу, чтоб перевел тебя в мастера, это ж высший класс!
– Дома нету! – кричу Азамату. Он в растерянности стоит на тропе, ведущей в лес. Ох, что-то у меня в коленях слабость…
Результатом я вполне довольна, мне остается только показать ей толковый словарь, чтобы искать в нем неизвестные слова: муданжско-всеобщих словарей пока не составили. Клуб расходится в приподнятом настроении уже ночью. Узоры вышиты, статья переведена.