Следом вошла женщина. Очень высокая, стройная и бледная, она выглядела болезненно. Ее раскосые глаза были столь же узкими и холодными, сколь глаза Скейла были выпученными и злыми. Густо наложенная на веки черная краска делала их еще уже и холоднее. На длинных пальцах сверкали золотые кольца, на тонких запястьях — золотые браслеты, на белой шее — золотые цепочки. Женщина обвела комнату ледяным взглядом голубых глаз, и каждая новая вещь, которую она замечала, поднимала ее к новым высотам отвращения и презрения: сперва мебель, затем книги, потом Логен, а больше всего — сам Байяз.