– Да, но я так опозорился! На тебя обижался за предположение, а оказывается, и правда, как последний пропойца, до свадьбы не дотерпел…
– Пойдемте в гостиную, поговорим, – наконец предлагает он.
– О, пошли, пошли. – Тирбиш машет рукой моим, и все вместе мы топаем на Оривину полянку. Грибы и правда красивые, красные, с высоко задранными краями шляпки, торчат во мху, как рюмочки.
После обмена девайсами (Тирбиш отдает мне мелкого, а Унгуц забирает бук) мужики скучиваются у экрана, отталкивая друг друга головами, и жадно читают, время от времени глыкая и хихикая. Унгуц по ходу исправляет несколько неправильных окончаний и пару глагольных времен.
– Там что-то неприличное? – поднимаю бровь.
– Я думаю, он уже знает, как малыша назовут, так что ему должно быть скучно. Ты заметила, как он на него смотрел? Что-то хорошее у него в судьбе увидел, не иначе…