Из-под крыши доносится пара забористых выражений – я такие и от наемников разве что пару раз слышала, – потом голова втягивается и начинается какое-то шебуршение.
Эцаган оборачивается на имя и вглядывается в портрет.
– И вам счастливого дома, Ахмад-хон, – шелестят обескураженные мужики и ребята, поясно кланяясь.
– А, так Эцаган все-таки снизошел с тобой потолковать. Что ж, спасибо за заботу, но неплохо было бы хотя бы предупреждать, не говоря уж о том, чтобы спрашивать разрешения.
– Ну, на мерине парню как-то несолидно, но жеребец на конюшне найдется. Ты на лошади уверенно держишься?
– А у меня ничего нарядней нет, – разводит руками матушка. – Да нормально, потерплю, жара не холод.